Дядю Егора я знал с самого сознательного детства, двадцать с лишним лет дядя Егор пил. Пил всегда и ничего не мог с этим поделать. Много раз он пытался завязывать, кодироваться, но все в пустую, снова срывался и все начиналось заново, так по кругу. В течение двадцати с лишним лет я наблюдал, как спиртное, по кирпичикам, медленно, разбирает его жизнь. Сначала проблемы с работой, затем полная потеря работы, дальше последовали проблемы в семье, вскоре случился развод (у Егора было двое детей), затем скитания, не долго получалось пожить у разных родственников и друзей. В начале жизни он пил, потому что был молод и вся жизнь была впереди, затем пил, чтобы уйти от проблем, в итоге стал пить, чтобы заглушить глубокую депрессию. А затем дядя Егор умер. Его нашли окоченевшим, в квартире, где он проживал последнее время. Ему было сорок с небольшим лет.
О смерти Егора мне сообщил его сын Антон, когда я был проездом в Омске. Выдался промежуток между концертами и мне удалось присутствовать на похоронах.
Помню, что было сильно холодно, кладбище за городом в открытом поле, глубокая осень. Гроб, прощание, слезы родни, стук земли о крышку гроба, венки. Присутствовали друзья дяди Егора, и как только гроб с телом закопали, прозвучало предложение поминуть человека. На столе мгновенно нарисовались несколько бутылок водки и начались поминки. Полный гранёный стакан налили и самому Егору, поставили у креста. Я стоял и думал о российском алкогольном круговороте. В нашей стране не выглядит странным, если люди пьют на могиле человека, который умер от алкоголя. Наверное, если бы человек умер от удара током, то поминая его можно было бы бить себя шокерами. Если бы человеку пробили голову топором, то на поминках можно было бы, допустим, отрубать себе фалангу пальца. Много мыслей и интересных предложений пришло в тот день.
После тех похорон прошло уже несколько лет. Сын Егора сейчас пьёт, как и его отец. Разговоры о судьбе отца не помогают.
